Что особенного в иконе троица. В чём помогает икона Святой Троицы

Икона "Троица ветхозаветная" написана великим русским иконописцем преподобным для . На ней изображены три ангела, которые, согласно библейской книге Бытия, явились праотцу Аврааму, приняв вид странников. Это было первое откровение верующим о - единстве Бога в трех лицах.

В отличие от более ранних иконописцев, Рублев не стал изображать встречу Авраамом уставших путников возле своего дома, как это описывается в Библии. Его икона - «богословие в красках», раскрывающее смысл православного учения о Троице. Мы видим лишь трех ангелов за трапезой; на столе - единственная чаша, символизирующая святое Причастие. Основой композиции является круг, в который как бы вписаны фигуры ангелов, это придает изображению характер благодатного покоя, в котором пребывает Бог. Позы и лики ангелов отражают совершенную любовь, связывающую лица Святой Троицы.

До Октябрьской революции икона находилась в Троице-Сергиевой лавры, потом поступила в распоряжение Комиссии по раскрытию древней живописи и в 1918-1919 годах была отреставрирована. С 1929 года ­в Государственной Третьяковской галерее.

Интересные факты о иконе Троица Андрея Рублева

Ангелы на иконе Рублева обозначают лиц Святой Троицы. Дом на заднем плане, расположенный за фигурой левого ангела, указывает на Бога-Отца — создателя неба и земли. Средний ангел одет в вишневый хитон и синий плащ, в которых традиционно изображают Христа. Правый ангел написан на фоне горы, символизирующей духовное восхождение и просветление благодатью Святого Духа.

Троица Рублева вскоре после ее написания стала считаться образцом для других иконописцев. На Стоглавом соборе было принято указание писать Святую Троицу так, «как греческие иконописцы писали и как писал Андрей Рублев», не внося ничего от себя.

При царе Иване IV Грозном икону украсили золотым окладом с драгоценными камнями, скрывшим ее почти полностью: открытыми оставались только руки и лица. Мир увидел «Троицу» без ризы только в 1904 году — когда ее вынули из оклада для очередной реставрации и сфотографировали. Но после снова поместили в оклад — до 1918 года. Под окладом икона быстро темнела, утрачивала чистые и светлые краски оригинала, полностью восстановить которые удалось только при реставрации 1918 года.

До 1918 года икона подновлялась несколько раз: при Борисе Годунове, в 1635 году, в 1777 году, дважды в XIX веке и в 1904 году. Икону покрывали олифой, а сверху по контурам писали заново, пренебрегая деталями, иногда даже в другой иконописной манере. Для того чтобы восстановить «Троицу» в первозданном виде, мастерам под руководством знаменитого реставратора Игоря Грабаря пришлось снять много слоев олифы и краски.

Образ «Троица» Андрея Рублева - самое известное и таинственное изображение Бога в истории православной иконографии. Кто, кроме преподобного Андрея, имел отношение к созданию иконы? Что означают символы за спинами ангелов и окошечко в престоле? Для кого оставлено четвертое место за престолом, и как можно «общаться» с этой иконой? О тайнах «Троицы» читателям «Фомы» рассказывает заведующая кафедры христианской культуры Библейско-богословского института св. Апостола Андрея (ББИ) и преподаватель Коломенской духовной семинарии, Ирина Константиновна Языкова.

Как Вы впервые познакомились с «Троицей» Рублева? Может быть у Вас осталось в памяти впечатления, чувства от этой встречи?

С «Троицей» я познакомилась, когда была студенткой. Я закончила МГУ, где изучала историю искусства. С самого начала я понимала, что хочу специализироваться на иконописи. Моя бабушка была верующей, поэтому вообще иконы с детства привлекали меня, как окно в таинственный мир. Я чувствовала за ними некую тайну. Конечно университет дал мне возможность разобраться в этом профессионально, но сам феномен иконы, как окна в божественный мир, так и остался для меня закрытым, несмотря на весь комплекс моих научных знаний.

Икона «Троица» — одна из самых таинственных. Мне сложно зафиксировать какой-то конкретный момент «встречи». Однако, когда я стала заниматься именно богословием иконы, а меня всегда интересовала не только художественная сторона, но и богословский смысл сокрытый в образе, то «Троица» была, конечно, в центре моего внимания. Я открыла в этом образе целый богословский кладезь, увидела в нем молитву воплощённую в красках, целый богословский трактат о Святой Троице. Никто, может быть, глубже не сказал о тайне Божественного Триединства так, как «сказал» Андрей Рублев.

Известно, что иконопись - это искусство соборное. Мы любим повторять эту красивую фразу, но что она означает? «Троица» Рублева лучше всего раскрывает ее смысл. Летопись говорит, что в «память и похвалу преподобного Сергия» - я почти буквально цитирую текст - «… игумен Никон Радонежский повелел написать образ «Троицы» Андрею Рублеву». Так что в создании этой иконы участвовало непосредственно три человека.

Первым необходимо упомянуть преподобного Сергия Радонежского, который ко времени написания иконы уже почил. Но при жизни он создал особое по своей глубине учение о Святой Троице, не отличное от церковного, конечно, но глубоко понятое. На нем, на мистическом его переживании и была основана Троице-Сергиева лавра. Летопись и житие преподобного донесли до нас главный завет преподобного Сергия: «Воззрением на Святую Троицу побеждай ненавистную рознь мира сего». Мы же помним, когда была создана эта икона - в годы татаро-монгольского ига, «размирия», как тогда писали летописцы, когда ненависть царила между людьми, князья предавали и убивали друг друга. Именно в эти страшные дни преподобный Сергий и поставил Святую Троицу во главу угла, как образ любви, которой только и можно победить вражду этого мира.

Вторым человеком стал Никон Радонежский. Ученик преподобного Сергия, который стал игуменом Троицкого монастыря после его кончины. Он построил Троицкий собор, куда перенес мощи преподобного Сергия. Никон решил увековечить имя своего учителя не через его икону, а через образ Святой Троицы. Чему учил Сергий Радонежский, к чему обращался и по образу чего он и основал свой монастырь, должно было найти свое воплощение в иконе.

Третьей фигурой стал сам преподобный Андрей Рублев, который как художник исполнил завет Сергия Радонежского. Его образ «Троица» - это учение о любви, о глубине единства духа и гармонии, записанное красками.

И когда я стала разбираться в том, как написана эта икона, какие в ней заключены смыслы, для меня открылся целый мир. Мы не способны познать умом христианские догматы, не можем описать как устроена Святая Троица - это великая тайна. Но Андрей Рублев лично для меня эту тайну приоткрыл. Это «собеседование Ангелов», которые прислушиваются друг другу, сидят за одним столом вокруг чаши, которую благословляет Ангел посредине… Каждый жест, поворот головы, каждая деталь выверена, предельно глубока. Икона «Троица» дает возможность предстоять перед самим Богом, видеть к невидимое, пусть оно и ускользать от нашего ума.

Любой приходящей к этой иконе человек, может быть, и не решит своих житейских проблем, но ему откроется нечто, превышающее его самого, вселяющее мир, гармонию, любовь.

Поэтому я не могу указать на какой-то конкретный момент в моем общении с «Троицей» Рублева. Это сопровождает меня практически всю мою сознательную жизнь. Занимаясь иконографией, богословием иконы, я все время открываю в этой иконе что-то новое.

Что нового появилось именно в этом изображении Святой Троицы, чего не было до него? В чем «прорыв» этой иконы и почему ей суждено было стать канонической? Ведь этот образ стал достоянием не только русской богословской традиции и культуры, но и мирового искусства. В чем выражается это открытие?

Новизна иконы в первую очередь в том, что Рублев сосредоточил все свое внимание именно на трех Ангелах. До него изображали в основном «гостеприимство Авраама» - сюжет 18-й главы книги Бытия, когда к Аврааму в дом пришли три Ангела. «Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли…»(Книга Бытие 18:2). Исходя из повествования этой главы, становится ясно, что Аврааму явился сам Бог. Хотя нет единства ни среди святых отцов, ни среди иконописцев в толковании этого сюжета. Кто-то утверждал, что перед Авраамом тогда явилась Святая Троицы. И иконописцы изображали трех Ангелов в одинаковых одеждах, указывая на их единство и равенство друг другу. Другие богословы говорили о явлении Бога в сопровождении двух ангелов. Тогда одного из них изображали в одеждах Христа.

Андрей Рублев, устраняя бытовые детали сюжета - Сарру и Авраама, слугу, который закалывает тельца, то есть все, что писали иконописцы до него, — вводит нас в непосредственное созерцание тайны самой Троицы. Вообще эта икона интересна тем, что она многопланова - ее можно прочитать по разному несколько раз: и как явление Христа - потому что средний Ангел изображен в одеждах Спасителя. Ее можно прочитать и как образ Троицы - все три Ангела написаны практически с одинаковыми ликами. Но перед нами не иллюстрация Бога. На этой иконе, как в богословском трактате, раскрывается то, что святые отцы называли «Троица во Единице» — один Бог в трех Лицах или Ипостасях. В образе также отражен и литургический аспект.Силуэты двух Ангелов, сидящих по бокам, образуют собой чашу. И на престоле посередине стоит чаша - символ Евхаристии, Жертвы Христа.

Есть на иконе и еще одна интересная деталь. Если внимательно посмотреть на престол, можно увидеть в нем окошечко. Знаете, когда водишь экскурсию по Третьяковской галерее ее кульминацией становится рублевский зал, сердце которого - «Троица». Вообще этот зал наглядно демонстрирует, как иконография поднимается в духовном смысле все выше и выше, пока не достигает своего пика в иконе Рублева, а затем, к сожалению, начинается постепенный спад. Так вот обычно люди, глядя на этот образ, спрашивают: «А что это за окошечко?» Оно не случайно. Сразу должна предупредить - о «Троице» написано невероятное количество литературы, в которой представлены самые разнообразные комментарии и интерпретации. Так вот, один из исследователей пишет об этом окошечке следующее. В любом престоле, который находится в алтаре храма, всегда есть мощи святых. Но в престоле на иконе их нет. Есть Жертва Христова, которая символически изображена в виде чаши, которая стоит на престоле, но человеческого ответа на высоту этой жертвы нет. Что это за ответ такой? Это подвиг мучеников, преподобных, святителей - всех святых. Поэтому это окошечко как бы передает Божий вопрос: «А что ты ответишь на жертву любви Христовой?» Мне очень нравится это толкование. Я думаю, что Андрей Рублев мог так мыслить.

Другой символический пласт связан с изображениями, которые стоят за каждым из Ангелов. За средним Ангелом изображено дерево. Это дерево жизни, которое, как гласит Священное Писание, Господь посадил в Раю. За Ангелом слева от нас - палаты, символ божественного домостроительства, образ Церкви. За Ангелом справа - обычно его ассоциируют с Духом Святым - гора. Она символизирует восхождение к горнему (духовному) миру. Эти символы прямо привязаны к Ангелам и более насыщены по смыслу, чем в любых других иконах.

В иконах вообще всегда есть эти три символа: неживая природа (горы), живая природа (деревья) и архитектура. Но в «Троице» они прямо привязаны к каждому Ангелу. Андрей Рублев явно хотел таким образом раскрыть отношения Ангелов и особенности каждого из них.

- Существует ли единое толкование какой из Ангелов символизирует Бога Отца, какой Бога Сына и Святого Духа?

Это вопрос - крайне трудный для исследователей - задают часто. Отвечают на него по разному. Кто-то говорит, что в центре изображен Христос, справа от Него - Отец, а слева - Дух Святой. Есть толкование, что в центре - Отец, но поскольку мы не можем его видеть непосредственно, то, опираясь на слова Спасителя «видевший Меня - видел Отца», Он изображен в одеждах Христа, а справа от Него сидит Сын. Интерпретаций очень много.

Но это, может быть не самое главное, как ни странно, в этой иконе. Стоглавый Собор (1551 года) утвердил икону Андрея Рублева в качестве канонической, подчеркивая, что это не изображение Божественных Личностей, а образ Божественного Триединства. Поэтому Собор запретил надписывать Ангелов, отсекая таким образом всякую возможность указать окончательно кто есть кто. Также для этого образа было запрещено изображать так называемый «крещатый нимб» - иконографический прием, который указывает на Христа.

Интересно, что у «Троицы» Рублева есть еще другое наименование - «Предвечный совет». Оно открывает другую сторону иконы. Что такое «Предвечный совет»? Это таинственное общение внутри Святой Троицы о спасении человечества - Бог Отец с добровольного согласия Бога Сына отправляет Его в мир ради спасения людей.

Видите как много богословских пластов скрывается в иконе? Этот образ - сложнейший богословский текст. Икона сама по себе ближе к книге, чем к картине. Она не иллюстрирует, а символически указывает на нечто сокрытое и тайное.

Однако и художественный аспект этой иконы - невероятно высокий. То, что «Троицу» причисляют к величайшим шедеврам мирового искусства не случайно. В начале XX века реставратор Василий Гурьянов нашел способ как снимать слой олифы с потемневших икон. В 1904 году он расчистил маленький фрагмент изображения одежды на «Троице», и все увидели удивительный, пронзительный голубой цвет Рублева. Люди ахнули, и к иконе устремилась армия паломников. Монахи испугались, что древний образ могут испортить, закрыли икону окладом и запретили дальнейшие работы с ней. Завершили начатый тогда процесс только в 1918 году, к сожалению, когда Лавру уже закрыли. Тогда там работала очень хорошая реставрационная бригада под руководством Игоря Эммануиловича Грабаря. Когда они раскрыли икону полностью, то увидели удивительные, просто райские цвета: пронзительно голубой, золотой и темно-красный, почти вишневый. Местами еще присутствовалрозоватый оттенок, а на одеждах проступала зелень. Это цвета Рая. Икона через свое художественное совершенство открывает нам Эдем. А что такое Рай? Это бытие Святой Троицы, Бога. Куда нас зовет Господь? Не к духовному комфорту, а туда, где будет единство человека и Бога. Просто посмотрите на икону: сидят три Ангела. Они занимают три стороны четырехугольного престола, но четвертая сторона свободна… Она как бы привлекает нас. Это и место, оставленное для Авраама, которого посетила тогда Святая Троица, и место, оставленное для каждого из нас.

- И тот, кто подходит к иконе как будто становится четвертым?

Да. Икона как бы включает в себя своего созерцателя. На этой иконе, кстати, легче всего продемонстрировать знаменитый иконографический принцип обратной перспективы. Если продлить линии подножия престола, то они сходят там, где стоит человек. А внутри самой иконы, эти линии расходятся, открывая перед нашими глазами вечность.

Теперь понимаете почему эта икона стоит особняком в ряду самых великих шедевров древнерусской живописи? В ней сосредоточено все: и богословская глубина, и художественное совершенство, и обращенность на человека - диалог с ним. Иконы ведь бывают разные: есть очень замкнутые, к которым трудно подступиться, а есть иконы, которые, наоборот, привлекают: Рублев написал икону «Звенигородский Спас» — от него невозможно оторваться. Стояла бы всю жизни и смотрела на Него. Но «Троица» — это золотая середина гармонии и совершенства.

Могут ли профессиональные исследователи рассказать нам что-то о самом процессе написания этой иконы? Быть может, известно, как Рублев к ней готовился, как постился, что происходило с ним самим, пока он писал ее?

Средневековые документы об этом почти не говорят. Есть только упоминание о заказчике (преподобный Никон Радонежский) и все. Больше ничего об этой иконе не сказано, но кое-что мы можем косвенно реконструировать. Например, известно, что Рублев был монахом. Значит жизнь он вел молитвенную. Может быть, он даже брал какой-то обет, перед тем как приступить к написанию «Троицы», но точно мы ничего утверждать не можем. Средневековые хроники и документы той эпохи крайне скупы на такую информацию. Это стало интересовать людей уже в Новое время.

Рублев был из плеяды учеников преподобного Сергия. А о них известно, что они были настоящими подвижниками, значит, с высокой долей вероятности мы можем утверждать, что Рублев был таким же. В документах тех времен упоминается много разных иконописцев. Феофана Грека все знают - он, между прочим, работал вместе с Андреем Рублевым в Благовещенском соборе. Кто-то может быть вспомнит Даниила Черного, с которым Рублев работал во Владимире. Есть и менее известные имена: Исайя Гречин, Прохор с Городца. Однако, именно Андрей Рублев был избран для написания такой важной иконы. Такую сложную тему могли доверить только такому человеку, который конгениален ей. Лишь он сможет понять ее глубину и изобразить ее.

Но это, к сожалению, все, что мы можем сказать.

- Получается образ Рублева в фильме Тарковского - это, по большей части, его личный режиссёрский взгляд?

Конечно. Фильм Тарковского очень хороший, но он скорее рассказывает о человеке, который попадает в очень трудную эпоху. На мой взгляд, вопрос фильма таков: как христианину, тем более монаху, сохраниться в котле страшной истории, где люди убивают друг друга, сжигают города, где повсюду разорение, грязь, бедность? И вдруг - «когда б вы знали из какого сора растут стихи!» То есть из какой страшной грязи, глубочайшей человеческой трагедии вырастают великие произведения искусства. Понятно, что Тарковский не собирался создавать реальный, исторический образ Рублева. Его больше интересует художник, который противостоит злу глубиной искусства, который свидетельствует, что в мире есть что-то другое, стоящее над его ужасом. Поэтому эту киноленту в первую очередь стоит рассматривать не как строгую историческую картину, а как попытку одного художника понять другого. Воинские подвиги не имеют никакого значения, если за ними не стоит очищение человеческой души. Поэтому и преподобный Сергий начал не с политики, не с войны, а с очищения и воспитания людей. И в этом смысле икона - важный артефакт, который противостоит тьме эпохи. Сам факт ее написания - подвиг.

- У отца Павла Флоренского в книге «Иконостас» есть интересная мысль, что «Троица» Рублева - это единственное, самое убедительное доказательство бытия Божия.

Да. Он даже глубже сказал: «Если есть «Троица» Рублева - значит, есть Бог».

- А как понять эту фразу?

Для современного человека это звучит странно, но всматриваясь в эту икону, мы понимаем, что это Откровение, превышающее все наши представления. Такое нельзя придумать. Это не фантазия. А значит за этим образом стоит какая-то иная реальность - божественная. Человек, который живет верой в Бога, написавший такую икону, не мог посвятить всю свою жизнь галлюцинации.

В житии Андрея Рублева есть одна интересная ремарка. Когда они с Даниилом Черным работали вместе, то подолгу сидели и просто созерцали иконы. Не писали, не молились, а просто смотрели, как бы пребывая перед иконами, питаясь ими. Они хотели услышать голос Бога, увидеть божественные образы, которые потом смогут воплотить в красках. Конечно, отец Павел Флоренский через эту мысль указывал, что за «Троицей» открывается самодостаточная реальность. Ее человек придумать не способен.

Почему на протяжении пятисот лет Андрея Рублев нигде в святцах не упоминается, и официально Русской Православной Церковью он был канонизирован только в конце прошлого века?

Если быть точнее в 1988 году, на Поместном Соборе в связи с тысячелетием Крещения Руси. На самом деле Андрей Рублев всегда был почитаем как святой в Троице-Сергиевой лавре. Сохранились даже иконы, где он изображается среди других лаврских святых. Монахам лавры всегда было понятно, что он святой. Было даже сказание XVII века о великих святых-иконописцах, где упоминается его имя. В древности, до так называемых Макарьевских соборов XVI века, не было зафиксированного списка святых. Было очень много местночтимых, о которых в одном городе знали, а в другом нет. Потом уже митрополит Макарий постарался собрать воедино всех почитаемых святых и включить их в один список.

Святость Андрея Рублева была очевидна уже его современникам. А вот почему его официально канонизировали только в XX веке - это понятно. Собор 1988 года канонизировал тех, кого уже и так почитали верующие. Собор только как бы признал их святость официально. Это была такая своеобразная «доканонизация». Просто посмотрите, кто был прославлен вместе с Андреем Рублевым: Елизавета Федоровна, Ксения Петербургская, Амвросий Оптинский, Игнатий Брянчанинов. То есть Собор просто констатировал их почитание и внес их в «святцы».

Обращаясь к истории самой иконы «Троица» - знаете ли Вы о встречах очень известных людей с этой иконой? Может быть они оставили свои впечатления, переживания от нее? Может быть есть какое-то важное историческое событие, которое было сопряжено с этим образом? Он же, можно сказать, лежит в сердце нашей культуры - хочется в это верить, по крайней мере…

Конечно есть. Я читала стихотворения, которые были посвящены этом образу. Нельзя, конечно, не вспомнить Тарковского. Когда он задумал свой фильм «Андрей Рублев», то признавался, что у него были очень расплывчатые представления о нем. Сотрудники музея Андрея Рублева рассказывали мне, что однажды он пришел к ним и стал просто советоваться, как со знатоками древнерусского искусства и вообще той эпохи. Тогда в музее была выставлена копия «Троицы». Он долго стоял, созерцая ее. После этой встречи у него произошёл внутренний духовный поворот, без которого он не смог бы создать киноленту такого уровня.

История с открытием иконы в начале XX века, о которой я упоминала, тоже очень характерна. Люди устремились посмотреть на проступившую красоту, которая засияла из под этой черной массы. Просто представьте: перед вами потемневшая икона - и вдруг открывается маленький кусочек и оттуда как будто выглядывает голубое небо.

Есть еще один очень интересный случай. Известно, что протестанты в целом относятся к иконам очень отрицательно. Считают, что это идолопоклонство и так далее. Но еще в 90-х гг. мне подарили книгу одного протестантского немецкого пастора, который, увидев «Троицу», изменил свое отношение к иконам. Он даже написал целую книгу, в который пытался разгадать этот образ, дав свою интерпретацию. Он осознал, что это не идол, что за иконами действительно скрывается иная реальность. Человек не просто даже верующий, а богослов, пастор, стоящий глубоко на своей позиции, после встречи с «Троицей» изменился.

Я знаю, что в советское время эта икона и многие другие приводили людей к Богу. Церковь тогда была молчащей. Многие храмы были закрыты. Где человеку было услышать живое слово о Христе, о Церкви? Люди начинали интересоваться иконой, в том числе и «Троицей», а потом брали в руки Священное Писание, другие книги и приходили в Церковь. Я лично знаю нескольких человек, которые после встречи с образом Рублева пришли к вере в советское время.

Я помню как-то раз на Пятидесятницу пришел в храм вечером. В центре, на аналое, лежала икона «Троица», естественно, копия Рублева. И вот именно тогда я эту встречу с ней запомнил навсегда. Было ощущение, что стою я - а передо мной пропасть. Я не знал, куда деться, как быть с этой пропастью. Ничего нельзя было сделать. Только стоять на самом краю… Меня как будто на одно мгновение озарила божественная молния. Быть может, и у Вас есть свой личный опыт встречи, опыт прикосновения к этой иконе, не как профессионала, а как верующего человека?

Как Вам сказать? Это не случай.. скорее опыт переживания этой иконы, очень личный. Иногда я пишу стихи. Я услышала музыку и написала о «Троице». Как будто она … звучит. Через эти краски я слышала музыку, которая стала моим стихотворением.

Бог, почитаемый во Отце и Сыне и Святом Духе, Троица Святая, облекает Церковь в трисолнечный свет. Трисолнечный свет православия. И в этот триединый свет мы вступаем и сопрягаемся с ним лишь посредством неложного исповедания Святой Троицы. Омраченное, лишенное чистоты исповедание заслоняет от нас божественную трисолнечную славу, становится непроницаемым средостением, не давая нам приобщиться к этому свету и наполниться им, подобно тому, как полон был им Спаситель в Преображении. Можно сказать, что не полное, более искаженное исповедание Святой Троицы лежит непреодолимым препятствием на нашем пути на Фаворскую гору, к источнику трисветлой славы Преображения, к святости, которая одна может быть завершением пути. Исповедание Святой Троицы, выраженное в Символе Веры, в молитвах, в изречениях отцов, во всем богослужебном богатстве святой Церкви, должно быть выражено и в иконе. Икона Святой Троицы должна быть той царской печатью, которая дает этому исповеданию завершающую силу.

Икона Троицы является исповеданием триипостасного единства Бога, не менее полноценным, чем то, которое выражено словом и является источником догматического исповедания Святой Троицы. Словесное выражение истины веры не дается готовым, но хранится и живет в Церкви, заключенное в Священном Писании, и требует особого словесного выражения, как бы совершенного исповедания Церковью этой истины, которое ложится покровом или как бы броней, защищает истину от искажений или полного ее извращения, стремящихся омрачить Церковь, проникая в нее извне. И как в Церкви действием Божиим и соборным единомысленным усилием создается и наконец рождается лишенное всякого порока церковное определение, исповедующее истину, так и в создании иконы мысль не всегда бывает выражена окончательным и совершенно неизменяемым образом, но возводится действием благодати и подвига на одетую немеркнущей белизной высоту.

Такое возвышение и очищение образа можно проследить и в создании иконы Святой Троицы, имеющей бесконечно важное догматическое значение, свидетельствующей о триипостасном единстве Божием, изображающей в той мере, в какой это может быть доступно, Бога в трех Лицах. Думается, что образ Святой Троицы и есть та икона, без которой нет полноты и нет завершения. И она не может быть выражена во всей своей полноте иначе, как в явлении трех Ангелов, ибо в этой иконе, глубоко символической, изображены все три Лица Святой Троицы. И то изображение первого Лица, которое не находит полноты в образе Ветхого Денми, становится, освободившись от тяжести чисто человеческого образа, достойным изображением, в той мере, в которой это мыслимо.

Образ Троицы, печать всего сущего, всякого жизненного устроения, не остается одиноким. Но как Первообраз порождает к жизни бесконечное множество подобий, влекущихся, по своему смыслу, к источнику, так и икона Святой Троицы порождает множество святых изображений, сродных себе, как бы отражающих трисолнечный свет и составляющих Троичное единство. Например, иконы трех Архистратигов, трех Святителей, трех отроков в пещи и икона мучеников, составляющих триаду, Трех царей, пришедших поклониться Христу, а также и все иконы, где не сохранено число три, но которые рождены все тем же триединым источником славы, трисолнечным светом Троицы, которая, изливая этот свет, рождает повсюду нечто подобное себе и влечет все устроить по своему подобию.

Эта устрояющая сила Святой Троицы, заложенная в самую основу мироздания, как говорит об этом Василий Великий в Шестодневе, простирается на все и все ищет сделать причастным своей жизни. В этом смысле икона Святой Троицы должна найти в Церкви свое наиболее полное, наиболее совершенное выражение, чтобы стать источником всякого согласия. Думается, что икона Троицы в образе трех Ангелов и является наиболее совершенным выражением Святой Троицы в тех пределах, какие могут быть доступны.

Образ Святой Троицы никак нельзя понимать прямым или грубо вещественным образом. Та основа почитания икон, которая дана нам Седьмым Вселенским Собором, основа, которая выражена словами: “Почитание образа переходит на Первообразное”, в полной мере и даже особым образом относится и к иконе Святой Троицы. Образ этот написан так, чтобы возвести сознание к умопостижению и к созерцанию света Троицы, и самое развитие иконы ведет нас от вполне осязаемого ветхозаветного события к совершенно очищенной, лишенной земных подробностей горней чистоте, возводит ум к небесной нашей родине, к Царству Отца и Сына и Святого Духа. И ангельский характер трех Лиц Троицы является для нас этой ведущей силой, помогает нам взойти на эту высоту, проникнуть к высоте небесной. Ангельский характер изображений сообщает всему ту легкость, которая не была бы мыслима, если бы изображения носили лишь человеческий характер. И действительно, изображение Святой Троицы в образе трех мужей, которое существовало в древности, например, в мозаиках храма в Равенне, в дальнейшем уже не повторяется. Всем трем посланцам придаются ангельские крылья, чтобы подчеркнуть неземную их природу и возвести сознание от ветхозаветного события к образу Троицы, изображенной не в каком-либо явлении, но в приснобытии, освобожденной от всего временного и повествовательного. От явления трех мужей Аврааму сознание возводит к созерцанию Ангелов Великого Совета.

Троица Святая неизобразима в своем существе, и если Церковь и имеет и чтит изображение Святой Троицы, то изображение это никак нельзя почитать как изображение существа Божия, и нельзя это изображение рассматривать как изображение естества Божия, но следует, думается нам, отнестись к этой иконе как к изображению глубочайшим образом символическому, и только так этот образ может быть совершенным. Вне символического разумения иконы Святой Троицы не может быть правильного почитания ее, и, можно сказать, – не может возникнуть самое изображение Святой Троицы. Самая полнота разумения Святой Троицы дана и открыта в Сионской горнице Сошествием Духа Святого, просвещающаго всяческая, и лишь в свете Пятидесятницы могла возникнуть икона Святой Троицы.

Она может быть почитаема только как икона символическая: “Чтобы легче можно было понять символическую природу священных изображений, хотелось бы привести главу из книги св. Иоанна Дамаскина “Точное изложение Православной веры”, носящую название: “О том, что говорится о Боге телесным образом”. Глава начинается таким определением: “Так как мы находим, что в Божественном Писании весьма многое символически сказано о Боге очень телесным образом, то должно знать, что нам как людям, облеченным этой грубой плотью, невозможно мыслить или говорить о божественных и высоких, невещественных действиях Божества, если бы мы не воспользовались подобиями и образами и символами, соответствующими нашей природе. Поэтому то, что сказано о Боге очень телесным образом, сказано символически и имеет очень возвышенный смысл, ибо Божество просто и не имеет формы”. Святой Иоанн Дамаскин далее приводит примеры таких символических и образных определений: “Итак, очи Божий и вежди и зрение да поймем как силу Его созерцательную, с одной стороны, и с другой – как знание Его, от которого ничего не скроется. Да поймем, что у нас при посредстве этого чувства происходит и более совершенное знание и более полное убеждение. Уши же Его и слух – как склонность Его к милости и как расположенность к принятию нашего моления. Уста же и речь – как то, что изъясняет Его Самого, вследствие того, что у нас заключающиеся в сердце помышления показываются через посредство уст и речи. И просто сказать, все то, что телесным образом сказано о Боге, имеет некоторый сокровенный смысл, посредством того, что было с нами, научающий тому, что выше нас”.

Слово святого Иоанна Дамаскина вводит в разумение церковного символизма, без которого немыслимо разумение ни православного литургического торжества, ни православной иконографии, ни (если обобщать) самого сокровенного мистического опыта подвижников православной Церкви. Только этот символический язык Церкви и может быть мыслим там, где человеческое знание касается непостижимого.

Символ, по своему основному значению, есть связь. Как же понять этот символизм в жизни Церкви, в особенности в отношении священных изображений – икон, чтимых Церковью? Самое строение мира в своем создании в предвечном Божием совете, несет в себе символическую природу, вернее, символическое устройство. Мир создан так, чтобы таинственным образом свидетельствовать о Создавшем его. Все в сотворенном мире, и каждое отдельное создание в нем, и сочетание этих созданных божественным изволением творений, и все мироздание в его великом и непостижимом целом, носит в себе как бы божественную печать, некий отпечаток Божества, как бы царскую печать, свидетельствующую о том, что мир есть царское достояние. И это как бы иносказание о Боге, заключенное во всем, что создано, делает все сотворенное, все мироздание не затворенным в самом себе, не обособленным в своем бытии, но как бы предвечным божественным замыслом, обращенным лицом своим к Создавшему все премудростью, о чем говорит предначинательный псалом: “Вся премудростию сотворил еси” и “слава силе Твоей Господи”.

Святой Василий Великий в Шестодневе говорит: “Мир есть художественное произведение, подлежащее созерцанию всякого, так что через него познается премудрость его Творца…” И далее: “Прославим наилучшего Художника, прещедро и искусно сотворившего мир, и из красоты видимого уразумеем Превосходящего всех красотою, из величия сих чувственных и ограниченных тел поведаем о Бесконечном превыше всякого величия. И целый мир, состоящий из разнородных частей, связал Он (Бог) каким-то неразрывным союзом любви в единое общение и в одну гармонию”.

Премудрость сотворения мира заключается в том, что все созданное обращено к Создателю, все является таинственным свидетельством, иносказанием, притчей о Святой Живоначальной Троице, создавшей мир. На всем, что создано, лежит огненная печать предвечного Божественного замысла. Все созданное наделено особым данным ему Богосмыслом, говорящем о Боге, и эта символическая природа творения охватывает весь мир и все создания, от высших творений ипостасных чиноначалий Ангелов и человеческого рода и даже до самых скромных, самых смиренных созданий, которые могут представиться как бы совсем лишенными смысла. И эта божественная печать, почившая на всяком творении, с особенной полнотой, с особой славой отпечатлелась на ипостасных творениях, на Ангелах, как на первенцах Божим, и на последнем, завершающем мироздание творении, на человеке. В книге Бытия указывается, что человек в самом создании своем наделен образом и подобием Божиим.

Дух Святой сошествием Своим исполняет Церковь славой Пресвятой Троицы, и слава эта становится для Церкви ее дыханием, ее светом, ее славой. И в связи с этим и значение этого образа не должно быть лишь относительным, приблизительным, не имеющим основного значения.

Церковь имеет много изображений Святой Троицы очень различных по своей иконографии. Но та икона, которой определяется самый праздник Святой Троицы, неизменно одна – это изображение Святой Троицы в образе трех Ангелов. Прообразом ее было явление Святой Троицы в образе трех путников Аврааму и Сарре у дубравы Мамре.

Образ этот возник в глубокой древности. Так, о нем свидетельствует св. Иоанн Дамаскин как об изображении, задолго до него существовавшем.

Явление Троицы носило таинственный, не вполне изъяснимый характер. Самое явление Посланцев Аврааму иногда представляется в образе чисто человеческом, в образе трех путников, и так изображается в Церкви, особенно в доиконоборческие времена. Такие изображения Троицы мы видим в мозаиках Равенны, в Риме – в храме Святой Марии Маджиоре…

Думается, что именно этот образ (явление трех Ангелов) связан неразрывно с праздником Святой Троицы. Церковь избрала именно эту икону, а не какую-либо иную, не случайно, но потому, что она с наиболее возможной полнотой выражает догматическое исповедание Святой Троицы и, можно сказать, рождена этим исповеданием.

Самая иконография носит двойственный характер. Иногда три Ангела изображаются в совершенно равном достоинстве, а иногда средний ангел больше и величественнее двух других. Явлению трех Ангелов Аврааму придавалось разное толкование. Одни предполагали, что тремя Ангелами было второе Лицо Святой Троицы в сопровождении двух Ангелов, как бы образно знаменующих первую и третью Ипостась. Другие видели в явлении трех Ангелов явление Самой Пресвятой Живоначальной Троицы, полное и совершенное. И это второе понимание все больше и больше с веками укреплялось в Церкви и утверждалось в изображении праздника. Но было и есть стремление примирить эти, как бы непримиримые, основы в изображении Троицы. Наиболее полно и глубоко такое понимание выразилось в иконе, написанной преподобным Андреем Рублевым для Троицкого собора Троице-Сергиевского монастыря. Потому Стоглавый собор утвердил эту икону как образец того, как должно писать икону Святой Троицы.

Ипостаси Святой Троицы на этой иконе следуют в том порядке, в каком они исповедуются в Символе Веры. Первый Ангел является первой ипостасью – Бога Отца, второй, средний, – Сына, и правый – ипостасью Духа Святого. Все три Ангела благословляют чашу, в которой принесен закланный и приготовленный в снедь телец. Заклание тельца знаменует собою крестную смерть Спасителя и часто изображается на иконе Троицы в нижней ее части, а принесение тельца в снедь является прообразом Таинства Евхаристии. Все три Ангела имеют в руках жезлы в ознаменование их божественной власти.

Первый Ангел, изображенный в левой части иконы, облачен в синее нижнее одеяние, образ божественной, небесной его природы, и светлолиловое верхнее одеяние, – свидетельствующее о божественной непостижимости и царственном достоинстве этого Ангела. Сзади него, над главою, возвышается дом, жилище Авраама, и жертвенник перед жилищем. В толковании этой иконы изображению жилища придавалось символическое значение. Дом является как бы образом домостроительства Божественной благодати, и то, что изображение здания помещено над главою первого Ангела, указывает на него как на начальника (в смысле его отеческой природы) этого домостроительства. Та же отеческая начальственность сказывается и во всем его облике. Глава Его почти не наклонена, стан также не склонен, взгляд обращен к двум другим Ангелам. Все, и черты, и выражение лика, и уложение рук, и то, как Он восседает, все говорит о Его отеческом достоинстве. Два других Ангела склонены главами и обращены взором к первому в глубоком внимании, как бы ведя беседу.

Второй Ангел помещен в средней части иконы. Его серединное положение определяется значением второй ипостаси в недрах Святой Троицы и в деле домостроительства, в промыслительной заботе Бога о мире. Над главою Его простирает свои ветви дуб. Облачение второго Ангела соответствует тому, в каком обычно изображается Спаситель. Нижнее имеет темно-багровый цвет, знаменующий собой воплощение, синий хитон, свободными складками облегающий стан Ангела знаменует своим цветом Его Божественное достоинство, небесность Его природы. Ангел склонен и обращен главою и движением стана к первому Ангелу в сокровенной беседе. Осеняющее Его дерево является напоминанием о древе жизни, бывшем посреди рая, и о древе крестном.

Ангел, помещенный с правой стороны иконы, является третьим Лицом Святой Троицы – ипостасью Святого Духа. Его нижнее облачение темного, прозрачно-синего цвета. Верхнее – легчайшего дымчато-зеленого – прозелень выражает наименование Святого Духа животворящим, является образом неиссякаемого, извечного животворения всего сущего: “Святым Духом всякая душа живится и чистотою возвышается, светлеется Троическим единством священнотайне”. Это возвышение чистотою и выражает осеняющая третьего Ангела гора.

Расположение трех Лиц на иконе теснейшим образом связано и соответствует порядку, которым проникнут всякий богослужебный возглас, всякое обращение и исповедание Святой Троицы. Это та же последовательность, которая определяет расположение членов Символа Веры, тот порядок, который заключен в словах молитвы Господней: “Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя”. Самое расположение и основное очертание изображений глубочайшим и сокровенным образом сопряжено с порядком храмовой молитвы и с внутренним молитвенным движением. Самые очертания трех сидящих Ангелов, несущих жезлы и благословляющих трапезу, теснейшим образом сопряжены со всеми троекратными образами и со всеми богослужебными обращениями к поклоняемому в Троице Единому Богу.

В празднике Пятидесятницы – сошествии Святого Духа – открывается полнота Боговоплощения. Праздник этот есть откровение трех Лиц Пресвятой Троицы, и в этом смысле икона Троицы является основанием для изображения всех трех Лиц. В иконе Пресвятой Троицы меркнет представление о первом Лице как совершенно неизобразимом. Так же, как золотые Херувимы в скинии над ковчегом Завета были окончанием запрета, наложенного на всякое священное изображение, ибо запрет этот, данный Моисеем, был не запретом по существу, отрицавшим всякую возможность изображения, но мерой воздержания, запретом, подобным посту, воздержанием от того, что может быть не вполне полезно или, вернее всего, несвоевременно. Боговоплощение стало источником света, который, изливаясь на все вокруг, утверждает все в своем видимом бытии, делает все видимым и даже неизобразимое до некоторой степени изобразимым. В свете Боговоплощения, и только в нем, становится возможным и изображение Бога Отца. “Видяй Меня, видяй и Отца” – вот тот свет, который изливается на образ Отца и делает Его как бы лишь отчасти видимым. И этой видимостью лишь отчасти проникнуты и все изображения Бога Отца. Не в полной и окончательной ясности видим мы изображение первой ипостаси в стенной росписи храмов и на изображениях на крестах и на иконах, и не в самодовлеющей силе, но во взаимоотношении с другими Лицами Пресвятой Троицы или как бы выражением Своего благодатного присутствия в Церкви и спасительного действия в мире.

Все три Лица имеют полноту человеческого достоинства, и в изображении ликов, и в одеяниях, которые носят присущий людям характер. Это не служебное одеяние Ангелов, они не облачены в стихари, руки их не охвачены в запястьях, стан их не препоясан поясом, но одеты они так, как приличествует людям – нижнее длинное одеяние, тунику, и верхнее одеяние, лежащее свободными складками, – хитон. Но крылья сплошь испещрены золотыми лучами, и весь облик странников и убранство их волос – все носит печать ангельской славы, все свидетельствует о неземной природе трех посланцев, и все они наделены равными достоинствам, чего нет ни в одном изображении Троицы. И эта полнота и определяет избрание этой иконы, потому что полноценной иконой может быть только личное ипостасное изображение. Святой иконой может быть по праву лишь такой образ, который имеет лицо-лик, и лик человеческий, преображенный божественным изменением. Это та данность, которая легла в основу всякой иконы, это то, что дано нам Самим Спасителем в напечатлении Своего Лика на убрусе, как иконе икон, как источнике всякого изображения.

И даже лики Ангелов мы не можем мыслить или изображать иначе как в человеческом образе. Изображения, например, престолов в виде огненных колес не могут быть самодовлеющей иконой. И символы евангелистов также не являются самостоятельной иконой: орел, держащий евангелие, не может явиться иконой евангелиста Иоанна, но лишь его символом. Таким же символом, но не полномощной иконой, является изображение Духа Святого в виде голубя. И быть может самой неповторимой, самой драгоценной особенностью иконы Троицы в образе трех Ангелов является то, что третье Лицо Святой Троицы – Дух Святой – изображается ипостасно равно с первым и вторым Лицом Святой Троицы и имеет в Своем изображении полноту ангельского и человеческого образа. Эта полнота в изображении всех трех Лиц и определяет ту особенность, которой отмечен образ Троицы в явлении трех Ангелов. Во всех иных изображениях Бог Дух Святой не выражен лично и не имеет полноты изображения. Образ голубя, который благоволил принять на Себя Дух Святой, дает нам некоторое, как бы данное в иносказании, представление о свойствах Духа Святого, но не может быть для нас вполне Его иконой, как не может быть иконой Его явление в образе света, облака, или огненных языков. И это одна из основных причин, в силу которой все иные иконы Троицы не могут до конца осуществиться и стать знамением Святой Троицы.

Ангелам на иконе Троицы приданы человеческие черты, но не следует понимать эту человечность как нечто относящееся к самой природе Божества. Такое понимание не может найти приют в Церкви и освятиться церковным благословением. Черты ангельского и человеческого достоинства ни в какой мере не свидетельствуют о каком-либо человекоподобии, скрытом в самом существе Божием, в его непостижимой сущности. Надо думать, такое понимание, рожденное вне Церкви Христовой, никогда не вольется в чистейший поток истинного отеческого богословия. Образ человеческий и образ ангельский взят для изображения Святой Троицы не потому, что в самой божественной природе есть нечто подобное, но потому, что такой образ (из того, что доступно воображению) указан нам в самом явлении трех Ангелов Аврааму. И лишь предельно символически может пониматься этот образ, и лишь так может быть мыслимо изображение всех трех Лиц. Весь строй этой иконы свидетельствует о крайней сдержанности и крайней осторожности, с которой создавался образ. Образ Святой Троицы помещен в иконостасе в середине, над самыми Царскими вратами, в той части иконостаса, которая носит название сень. Сень обычно расположена не на одном уровне с иконами, но несколько в глубине, и по обычаю бывает особенно тонко и богато украшена. Это особое место, которое отводится сени в общем строе иконостаса, выражает особую ее священность, особую высоту ее назначения. Самое слово “сень” говорит о ее смысле. Это благословение свыше, простертое над святыней, освящающее то, над чем она простирается, и вместе с тем охраняющее святыню, являющееся как бы ее ограждением. Такой нерукотворной сенью, могущей быть прообразом всякого осенения, был облик славы, осенивший скинию Завета. Такой, уже рукотворной, сенью являлись Херувимы славы, осенявшие алтарь. Два Херувима, сотворенных из меди, соприкасаются друг с другом крыльями, как бы образуя сень над ковчегом Завета простертыми крыльями, ограждая ими священный ковчег. В дальнейшем, в храме Соломона, престол, перед которым священник совершал священнодействие, имел над собой некоторый полог, утвержденный на столбах и осенявший престол. Этот полог, ведущий происхождение от ветхозаветного храма, сохранил свое место и в храмах христианских, и так же простерт над престолами христианских храмов, образуя как бы небесный свод. Во внутренней части полога установился обычай изображать заключенный в круг образ Святой Троицы в явлении трех Ангелов. Но Авраам и Сарра обычно не изображаются на иконе. Своей простотой и отсутствием частностей образ стремится выразить Святую Троицу не в явлении Аврааму, но как бы в приснобытии. Внутренний свод сени, или кивория, имеющий изображение Святой Троицы, образует как бы небесный свод, простертый над престолом. В дальнейшем, когда алтарная преграда наполнилась иконами и превратилась в иконостас, над Царскими вратами под тяблом – поперечной перекладиной, поддерживающей деисусный чин, – возникла особая иконостасная часть, носящая, так же как и надпрестольное осенение, название сени. Сень эта, помещающаяся над Царскими вратами иконостаса, связана глубоким родством с сенью, помещенной над престолом.

Образ Троицы преп. Андрея Рублева, отмеченный Стоглавым собором, не погиб, не забылся, но все более становится общим достоянием, общей радостью. Очищенный от потемневшей олифы и позднейших записей, освобожденный от прекрасных, но отягощавших его риз, он покинул церковную ограду и находится сейчас в Третьяковской галерее. Он не в иконостасе Троицкого собора, но обращен к людям, в большинстве своем далеко отстоящим от Церкви. Образ Троицы близок не только людям, никогда не покидавшим Церковь, но и далеко ушедшим от нее, и даже, как это ни странно, враждебным ей. И надо в этом усматривать изволение Самой Живоносной Троицы. Это благовестие, влекущее всех к источнику неиссякаемой жизни…

Инок Григорий Круг

(Круг Георгий Иванович) (1906/1907 – 1969)

Родился 23 декабря 1906 г. / 5 января 1907 г. в Санкт-Петербурге. Был воспитан в лютеранстве. В 1926 принимает Православие. В 1921 г. семья получает эстонское гражданство. Г. Круг поступает в школу прикладного искусства в Таллине (1927), затем учится в г. Тарту. В 1931 г. эмигрирует в Париж, учится у Милиотти и Сомова. Член братства св. Фотия в Париже. а также общества “Икона” в Париже (до 1950 г.). Большое влияние на духовное становление Г. Круга оказывает его духовный отец архимандрит Сергий (Шевич). В 1948 г. принимает постриг в ските Св. Духа в Ле-Мениль-Сен-Дени и посвящает себя иконописанию. Особенно выделяется иконостас церкви в Нуази-ле-Гран (основанной матерью Марией (Скобцовой)). Скончался 12 июня 1969 г. в ските Святого Духа в мест. Мениль-Сен-Дени во Франции.

Любой церковный праздник – это, если угодно, многослойный пирог с самой разнообразной начинкой. Тут есть все вкусовые сочетания – от классических до оригинальных.

Вот и праздник Троицы отлично вписывается в эти закономерности. Церковные каноны, библейские истории и, конечно, народные традиции – все это запечатлено в культурной памяти.

А еще – на холстах бессмертных полотен, которые дожили и до наших дней. Известные фото Троицы, легендарные иконы, шедевры мировой живописи – все это можно увидеть прямо сейчас.

Кто не знает иконы Святой Троицы? На ум сразу приходит Андрей Рублев, хотя, конечно, есть и другие каноничные изображения.

Вот, например, зырянская икона Троицы. Создана она еще в 14 веке коми-зырянскими мастерами. А надписи на холсте сделаны древне-пермским языком. На фото иконы видно, что поверх Пресвятой Троицы изображено растение – это символ дуба Авраама.

А причем здесь дуб? Об этом подробно рассказывается в следующем разделе.

Троица ветхозаветная 16 век

Интересно, что первая символическая встреча с Троицей описана еще в Ветхом завете, за много веков до появления Христа и Святого Духа на земле.

Всем известен Авраам – родоначальник израильского народа. Его жена Сара долгое время не могла зачать, хотя Бог и обещал Аврааму огромное потомство. Этот парадокс легко разрешился благодаря чуду: 90-летняя женщина забеременела от 100-летнего мужчины, и в семье наконец-то родился первенец.

А ровно за год до этого события к Аврааму пришли три весьма необычных путника. Хозяин их принял весьма гостеприимно, хотя долгое время и не догадывался, что это посланники Бога.

Все шло по классическим канонам – гости наслаждались трапезой, как вдруг один из них сказал, что через год у Авраама родится сын. Сложно было поверить, и Сара, невольно подслушавшая разговор, даже усмехнулась. Однако в итоге все произошло ровно так, как сказали посланники.

Считается, что это были три ангела, которые явились прообразом триединого Бога – Отца, Сына и Духа Святого. Произошли эти легендарные события в священной дубраве под названием Мамрэ.

Вот почему на многих иконах Пресвятой Троицы обязательно изображают ветвь дуба.

Слева и справа, как можно догадаться, изображены Авраам и Сара. Они были призваны на служение Господу, ведь он сотворил для них великое чудо – в столь почтенном возрасте у пары родился первый (и единственный) сын. А в центре полотна мы видим образ триединого Бога: Отца, Сына и Святого Духа.

Если говорить о том, кто изображен на этой иконе Святой Троице, то все соответствует церковным канонам: слева Бог Отец (первая ипостась), по центру – Бог Сын (вторая ипостась) и справа – Бог Святой Дух (третья ипостась).

Троица ветхозаветная 16-17 вв.

Подобные иконы называют ветхозаветными. Изображения творили мастера в 16 и 17 веках. Вот, например, творение иконописца Симона Ушакова, датированное 1671 годом. Ныне полотно хранится в Третьяковской галерее.

Икона «Троица» Симона Ушакова

Нетрудно догадаться, что изображено на иконе Святая Троица – это образ триединого Бога. Причем на иконе Ушакова мы видим только три лица Господа, без других героев.

Впоследствии это изображение подвергалось неоднократному творческому переосмыслению, хотя сюжет и формы оставались одинаковыми.

Святая Троица в бытии

Поскольку эта история описана в книге Бытие (глава 18), ниже представлено фото иконы Святой Троицы в бытии. Это настоящее полотно, на котором символично изображен и дуб из священного места Мамрэ, и беседа Авраама и Сары за столом с триединым Богом.

А значение этой иконы с Троицей в бытии несколько другое. На полотне мы видим того самого обещанного сына – мальчика по имени Исаак. Господь исполнил свой обет и сотворил чудо.

И сегодня он нисколько не изменился, а значит, чудеса случаются и в наш век.

Троица ветхозаветная с хождением

Сходное значение имеет и эта икона со Святой Троицей, фото которой показано ниже. Те легендарные путники, очевидно, шли издалека. И после встречи с Авраамом они исчезли так же быстро, как и появились.

Это хождение стало добрым знаком, ведь ровно через год в семье действительно появился долгожданный наследник. Икона Троицы ветхозаветной с хождением (или в хождении) хорошо передает эту радость. Причем здесь сюжет дополняется тем, как сын Исаак приносит в жертву барана.

Этот образ отражает знаменитую историю о том, как Авраам чуть не заколол собственного сына, которого Бог потребовал принести в качестве жертвоприношения. Авраам почти исполнил этот приказ, но ангел вовремя остановил его.

Таким образом Господь проверил верность своего слуги – и результат оказался выше всяких ожиданий. А затем в качестве жертвы закололи того самого барана, на котором сидит изображенный Исаак.

Икона Троица — 14 век

Эту же тему развивает и икона Троицы, фото которой выглядит так.

Здесь хорошо показана сама сцена застолья: видно, с каким почтением Авраам и Сара служат триединому Богу. Сегодня это творение 14 века хранится в Эрмитаже.

Троица Андрея Рублева

Итак, понятно, кто изображен на иконе Святая Троица, но что она означает? Ответ можно найти на знаменитом полотне Андрея Рублева, которая также известна под названием «Гостеприимство Авраама» (15 век).

Это классический образ, созерцание которого действительно настраивает на раздумья о вечном. Если долго смотреть на икону, складывается впечатление, что нарисован один и тот же лик.

В этом есть свой глубокий смысл: Отец, Сын и Дух Святой – это триединый Бог. Один как три, и три как один – вот она, непостижимая сущность божественной природы.

Троица в окладе (икона)

А это изображение даже не картинка, а своеобразный золотой футляр – оклад, под которым скрывается всем известная икона Андрея Рублева. Казалось бы, кому и зачем понадобилось скрывать это произведение искусства под слоем золота?

Идея пришла в голову Ивану Грозному, который не желал, чтобы святыня была доступна взорам даже ближайшего окружения. Интересно, что вскоре после смерти царя его преемник Борис Годунов повелел покрыть изображение еще одним слоем золота, а еще бриллиантами и сапфирами.

Символично, что такой «футляр» прожил более 4 веков и во многом сохранил классическое изображение от губительного действия времени. Но все же вечной оказалось сама святыня, а не золотой слой.

В 1904 году осадок убрал реставратор Василий Гурьянов, и тогда взорам всех желающих предстала та самая Троица, которую сегодня знают очень многие люди, даже те, кто далек от религии.

Что ж, «жизнь коротка, искусство вечно» (лат. «Vita brevis, ars longa »), как говорили древние.

Святая Троица — Тициан

Сюжет с Троицей использовался для создания как иконописных изображений, так и светских картин, многие из которых вошли в золотую коллекцию мировой живописи.

Это одно из самых необычных, пафосных изображений Троицы – Отец, Сын и Дух Святой восседают в небесах, в руках у них символы власти – скипетр и держава. Картина написана почти 500 лет тому назад.

Троица: ренессанс

Это фото иконы с днем Святой Троицы выглядит очень уютно благодаря обилию песочного и янтарного цвета. Изображение триединого Бога сделано довольно символично: Сын беседует с Отцом, передавая ему корону.

А где-то вдали, куда Бог указывает перстом, летит Святой Дух в образе голубя. Ангелы в небе, люди на земле – гармоничное зрелище, настраивающее на мирный лад.

Неканоничные изображения Святой Троицы: коронование Богоматери

Вообще о короновании девы Марии, равно как и Иисуса или Духа Святого, ничего не говорится. Однако Богоматерь признана святой всеми ветвями христианской религии. И согласно представлениям верующих она тоже была вознесена на небеса сразу после смерти.

Тут-то и состоялось ее коронование. И это событие так или иначе отражено в церковном календаре. Православные, например, отмечают Успение Богородицы. Это происходит каждый год 28 августа по новому стилю.

Сюжет коронования интерпретируется по-разному. Например, на полотне Диего Веласкеса запечатлено, как Марию коронуют Отец и Сын.

А Ридольфо Гирландайо изобразил, как на небе Богородицу коронует сам Христос. И в честь этого события ангелы играют торжественную музыку.

Поклонение Святой Троице

А это уже не просто фото Святой Троицы, а настоящая панорама, которую без преувеличения можно разглядывать часами. Творение Альбрехта Дюрера, созданное им в 1511 году, сегодня хранится в знаменитом венском Музее истории искусств.

На главном плане – распятие Христа. Чуть дальше – Отец, который по великой милости сам отдал Сына в жертву для спасения всего человечества. Еще выше, в небесах, парит Дух Святой в виде голубя. Он навевает ощущение безмятежности и свободы. Там же, в небесах, мы можем видеть многочисленных ангелов.

Ну а чуть ниже на двух ярусах располагаются люди, поклоняющиеся Троице. Это спасенные души, которые остались на небе после Страшного суда – теперь они вечно будут блаженствовать и прославлять триединого Бога.

Фреска Мазаччо «Троица»

А вот этой фреске уже почти 600 лет. Она была написана знаменитым флорентийским художником Мазаччо, которому был отпущена совсем короткая жизнь – живописец не дожил и до 27 лет. Однако это не помешало ему увековечить свою память в виде бесценных шедевров мировой живописи.

На фреске изображен распятый Христос, однако в отличие от большинства подобных изображений на заднем плане мы видим Отца, который поддерживает его.

Икона «Троица» Иеронима Косидо

Сюжет с Троицей довольно часто использовался мастерами средневековья и эпохи Возрождения для создания великолепных картин. На них изображались лики триединого Бога, распятие Христа, служение Авраама трем ангелам.

Эти изображения, конечно, не относятся к иконам. Более того – даже среди светских картин их можно встретить значительно реже, чем, например, коронование Богородицы.

Традицию рисовать три лика в одном лице заложил мастер эпохи позднего Возрождения Иероним Косидо. Такие картины были призваны показать триединую природу Бога и как бы объяснить неверующим людям это важнейшее положение христианской веры.

Однако подобный стиль так и не смог прижиться. Конечно, вкусы у всех разные, но в данном случае можно почувствовать явный диссонанс.

Таким образом, вопрос о том, какие Святые изображены на иконе Троицы, не вполне правильный. Ведь на полотнах всегда изображен сам Бог в его трех лицах – Отца, Сына и Святого Духа. А Авраам и Сара – это верные его слуги, которые остались преданы Господу до конца.

Поэтому икона Святой Троицы – это не только образ триединого Бога, но и зримое доказательство того, что Всевышний исполняет свои обещания, а значит, все наши светлые желания – сбудутся.

Сюжет иконы «Святая Троица»

В основе сюжета иконы «Святая Троица» библейский рассказ (Ветхий Завет, Бытие, 18-я глава) о явлении праведному праотцу Аврааму Бога в образе трех странников:

«И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер [свой], во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер [свой] и поклонился до земли, и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего; и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите [в путь свой]; так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь. И поспешил Авраам <…> И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели».

После трапезы странники предсказали супругам, что исполнится их мечта – родится у них сын. Не в силах поверить в это, старики смутились, но услышали ответ: «Разве есть что-нибудь трудное для Господа?», чуть позже Авраам получает объяснение: «И сказал Господь: Утаю ли Я от Авраама [раба Моего], что хочу делать! От Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли, ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем Господним, творя правду и суд».

Многие богословы были убеждены, что в этом месте Ветхого Завета говорится о прообразе Пресвятой и Единосущной Троицы. Блаженный Августин («О граде Божием», кн. 26) пишет: «Авраам встречает трех, поклоняется единому. Узрев трех, он уразумел таинство Троицы, а поклонившись как бы единому, – исповедал Единого Бога в Трех лицах». Авраам, вышедши навстречу трем странникам, кланяется Им и обращается к Ним со словом «Владыка!» в единственном числе.

Так праведные Авраам и Сара узнали, что их посетил сам Бог в виде единой неразделимой Троицы. Изображение этого сюжета в иконописи стало называться Троицей Ветхозаветной.

Об иконе «Святая Троица» Андрея Рублева

Основой для создания своей Троицы в школе кузнецовского письма иконописец Юрий Кузнецов взял рублевскую Троицу. Да и как могло быть иначе – только этот образ, заключенный в единую круговую композицию, написанный в светлых, плывущих, воздушных, как легкая ткань, тонах по сей день олицетворяет собой представление о единстве троичного, неделимого Божия Существа, где Бог Отец, Бог Сын и Дух Святой – три ипостаси Божиих, неотъемлемых и нераздельных, являют собой весь смысл и красоту христианства.

Светлая личность иконописца XXI века, исполнившего этот Пречистый, Пресвятой образ в неповторимых, блистающих красках, не противоречит серебристому сиянию рублевского письма, но продолжает традицию духовно-философской идеи Андрея Рублева и его друга Даниила Черного о свете, о единстве, о смирении и мире внутри и вне нас…

Село Радонеж находится недалеко от городка Сергиев Посад, в советский период – Загорск. Сергиев Посад вырос вокруг Троице-Сергиевой лавры, которая усилиями Никона Радонежского – друга и верного ученика преподобного Сергия Радонежского, родоначальника обители, ныне стала одной из крупнейших территориальных святынь земли Русской, привлекая к лицезрению и поклонению ее иконописным и архитектурным сокровищам паломников и посетителей не только из России, но и со всего мира.

А в XIV–XV веках по-над рекой Пажей возник Радонеж – маленький городок в уделе московских князей. Теперь до того места можно добраться от станции Семхоз Московской железной дороги автобусом или автобусом же – от вокзала Сергиева Посада. В летописном источнике XVII века ситрики нашли сведения об «Андрее Радонежском иконописце прозванием Рублев», написавшем икону «Троица» по заказу старца Никона Радонежского, у которого Андрей Рублев жил как инок-послушник, возможно, еще при последних годах жизни и самого святого Сергия.

Икона сия прославила преподобного Сергия и стала отправной вехой в изучении всего наследия Рублева и его друга Даниила Черного, которое не исчерпывалось только «Троицей». Росписи Успенского собора во Владимире, создание уникального Звенигородского чина храмовой росписи, оформление Евангелия Хитрово – предоставляют нам значительные сведения о рублевском наследии.

Святитель Никон, унаследовавший управление основанной преподобным Сергием обителью, ушел из жизни в 1427 году, но поскольку икона по его повелению должна была быть написана при его жизни, то и рождение иконы может обозначаться этим временем. Икона была написана для Троицкого собора, устроенного Никоном в 1422 году на месте обретения мощей преподобного Сергия. Но земли тех мест были обескровлены нашествием хана Едигея в 1408 году, и, к великой печали, монастыри имели скудные средства. В этих условиях Никон Радонежский призвал создать убранство воздвигнутого по его повелению Троицкого собора – фрески и иконы – иконописцев Андрея Рублева и иных, также, не исключено, его друга Даниила Черного, находившихся в то время в Москве, в Андрониковом монастыре, хотя по поводу последнего наверняка не известно.

Это были годы, когда Андрей Рублев был уже в преклонных годах. Великий иконописец Святой Руси родился примерно в 1360 году, умер в 1430 году, но его творческие силы, по милости Божией, были настолько велики, что перед тем как он преставился, ему, вместе с давним другом Даниилом, довелось после Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры создать иконописное убранство Спасского собора в Андрониковом монастыре.

Откуда он черпал такие уникальные образы, такие тона, такие композиции? Безусловно – из Первоисточника, от Духа Святаго, который водит рукой любого истинного иконописца, создателя иномирных образов мира горнего, лик которых освещает и освящает нашу жизнь в дольнем мире? Преподобный Иосиф Волоколамский (9/22 сентября) в своих описаниях свидетельствует, что Андрей Рублев и Даниил Черный на Пасху и в прочие дни, свободные от трудов, часто подолгу предстояли перед иконами в любовании и почтении, преисполняясь света, который непрестанно источают на нас святые лики. Это тихое молитвенное предстояние давало им и силы и являлось бесконечным источником вдохновения.

Рублевская манера, которая выделяет его письмо изо всех иных, и стала основой Звенигородского чина. Она несет в себе признаки византийского искусства, берущего начало в греческой манере христианской иконографии и религиозных литературных памятниках Византии, благодаря которым сложилось нынешнее православное богослужение. Соединившись с мировоззрением древнерусской славянской традиции, оно дало уникальный сплав, из которого выросла вся русская иконография, и в ней – рублевская школа, равной которой нет.

В царствие Иоанна Васильевича Грозного на Стоглавом соборе 1551 года было вынесено постановление, которое определенным образом возвело наследие и иконописный стиль почившего почти век назад иконописца Андрея Рублева, прозванного как и преподобные Сергий и Никон Радонежским, в практически канонический чин, утвердив всенародную славу рублевской школы.

Шло время, и большинство рублевских творений было записано позднейшей иконописью, но слава его имени все еще цвела. Известный реставратор В.П. Гурьянов первым начал открывать «Троицу», освобождая ее от более поздних записей. Она хранилась в окладе, почти полностью закрывающем изображение, и когда его сняли, а затем сняли три слоя напластований, последним из которых оказалась обычная палехская роспись XVIII века, то взорам открылось, поразившее всех истинное откровение русского иконографического искусства.

Икона окончательно освободилась от поновлений лишь в 1919 году. Тогда «Троица» Андрея Рублева предстала в своем начальном облике. По ее художественным и иконографическим признакам была отныне определена московская иконописная школа, где исконная славянская традиция Руси соединилась с христианской культурой Византии, чьи истоки берут начало в античных эллинских традициях, связанных со всем древним искусством Ойкумены. «Троица» Андрея Рублева хранится в собрании Третьяковской галереи в Москве.

Особенности иконографии и символика «Троицы» Андрея Рублева

Преподобному Андрею Рублеву в своей иконе «Святая Троица» удалось достичь наивысшей степени раскрытия духовной сути Пресвятой Троицы, воплотить главный догмат христианства. Согласно богословской традиции, Троица выражает идею Бога, сущность которого едина, но бытие есть личностное отношение трех ипостасей. В православном учении Троица именуется Единосущной, Нераздельной, Живоначальной и Святой.

Ранее в троичных иконах, изображавших известный ветхозаветный сюжет из книги Бытия, иконописцы, как правило, передавали только бытовую сцену: три ангела в гостях у Авраама и Сары сидят за накрытым столом в тени большого дуба. На иконах изображались фигуры Авраама и Сары, отрока, закалывающего тельца, всевозможные атрибуты трапезы. За таким изображением этого события закрепилось название «Гостеприимство Авраама».

В отличие от них, Андрей Рублев отказался от подробностей, и из иконы исчезло все сиюминутное, уступив место вечному. Исчезли фигуры Авраама и Сары, богатая сервировка стола сменилась одной чашей – символом жертвы. Это уже не трапеза – перед людьми совершается таинство искупительной жертвы. Из всех подробностей в верхней части «Троицы» остались дом Авраама в виде украшенного колоннами сооружения, похожий на ветку коренастый Мамврийский дуб и нависающая скала – обозначение пустыни, откуда пришли странники.

Основную часть пространства иконы занимают сидящие за столом три ангела. Единосущность на иконе Рублева передана тем, что фигуры ангелов написаны совершенно однотипными, и все они наделены равным достоинством. Каждый из ангелов держит в руке жезл – в ознаменование Божественной власти. Но вместе с тем ангелы не одинаковы: у них разные позы, разные одеяния.

Совершенно естественно возникает вопрос: какое Лицо Святой Троицы с каким ангелом следует отождествить? Мнения высказываются самые разные. Здесь хочется привести слова глубокого знатока иконописи академика Бориса Раушенбаха: «Несомненно, однако, что проблема отождествления ангелов и Лиц имеет второстепенный характер. Ведь как бы ни решался вопрос о соответствии между ангелами и Лицами, Троица продолжает оставаться лишь Троицей. Меняется лишь толкование жестов, но никак не кардинальное качество иконы, которым естественно считать полноту выражения догматического учения о Троице».

Варианты различных рассуждений на эту тему можно подразделить на три группы.
Согласно первому мнению, центральная фигура отождествляется с Богом Отцом, по правую руку от Него, одесную (для нас слева), помещается Бог Сын («И так Господь, после беседования с ними, вознесся на небо и воссел одесную Бога» (Мк. 16:19)). Соответственно фигура правого ангела – Бог Святой Дух. Это толкование показывает иерархичность личностных отношений внутри Святой Троицы. От Бога Отца извечно рождается Бог Сын и исходит Бог Святой Дух. Центральное место на иконе (условно главное) отдается, таким образом, Богу Отцу – «Отец Мой более Меня» (Ин. 14:28).

Второе мнение основывается на том, что в деле спасения человеческого рода центральное место занимает Бог Сын. В честь него названы религия и каждый ее представитель. Соответственно в данном случае за Лицом среднего ангела закрепляется Лицо Бога Сына. Сторонники этого мнения подкрепляют свои рассуждения толкованием подробностей, изображенных на иконе. Среди них цвет и детали одежды центрального ангела, говорящие о том, что он является посланником для спасения мира, символическое «Древо жизни» за его спиной, повторение контуров жертвенной чаши, образованной силуэтами боковых ангелов, внутри которой оказывается средний ангел, то есть Бог Сын – Иисус Христос. Это толкование было так широко распространено, что некоторые иконописцы стали ставить над головой среднего ангела надпись: IC XC (Иисус Христос) и крестчатый нимб, какой может быть только у Спасителя.

Бог Отец, согласно этой точке зрения, изображен слева, в облике его читается отеческая начальственность. Голова его не наклонена, взгляд обращен к другим ангелам. Два других ангела в молчаливом почтении склонили к нему голову. Его прямой благословляющий чашу жест отличается властностью, тогда как «обратный», принимающий жест среднего ангела выражает покорность воле Бога Отца и готовность принести себя в жертву во имя любви к людям. Над головой Бога Отца изображены палаты – символ мироздания, построенного «Творцом неба и земли». Третий ангел изображен в верхней одежде дымчато-зеленого цвета, подчеркивающей ипостась Святого Духа, именуемого Животворящим. С давних времен церковная традиция закрепила зеленый цвет за третьей ипостасью Святой Троицы. Этот цвет в иконописной символике означает вечную жизнь, это цвет надежды, цветения, духовного пробуждения. Изображенная над третьим ангелом гора является символом святости, символом горнего мира. Приверженцы этого взгляда говорят, что ангелы расположены на иконе в порядке, согласном Символу веры: Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух.

Общий смысл третьей точки зрения может быть выражен решением Стоглавого собора о том, что иконы Святой Троицы следует писать по старым греческим образцам и по образцу Рублева, то есть не различая ипостасей, подписывая же только «Святая Троица».

На Седьмом Вселенском соборе было утверждено право изображать на иконах Спасителя Иисуса Христа как Бога воплотившегося, а следовательно, и утверждено правило о невозможности изображения Бога Отца как не воплощавшегося и по-прежнему невидимого и неописуемого. Отцы Стоглавого собора, запрещая отмечать на иконе Святой Троицы различные ипостаси, хотели, чтобы икона Святой Троицы прочитывалась как единый, общий символ всей Святой Троицы, удерживая иконописцев от нарушения канона (изображения Бога Отца, который не изобразим).

Композиция иконы Андрея Рублева указывает на устремленность к евхаристической чаше, символизирующей Великую Жертву, – готовность одного из трех Лиц Божества принести себя в жертву ради спасения человеческого рода, в этом движении выражена нераздельность Святой Троицы. Чаша – смысловой центр иконы. Три ангела как будто находятся в сокровенной безмолвной беседе об участи человеческого рода. Андрей Рублев не обозначает лиц Божественной Троицы, на иконе нет надписей, нет перекрестья на нимбе Христа, что создает образ неразрывного союза, согревающего и спасающего жизни.

Все линии в иконе «Святая Троица» – очертания фигур, нимбов, крыльев – вписаны в плавное круговое движение, создавая ощущение завершенности и покоя. Круг – фигура, в которой с древнейших времен люди видят олицетворение идеи Вселенной, мира, высшей гармонии, единства.

Значение иконы

Каждое ветхозаветное событие несет в себе для сведущего верующего явно различимую параллель с событиями Нового Завета. Так и образы трех ветхозаветных странников в ангельском обличье за трапезой под дубом Мамврийским в доме Авраама и Сары (Быт. 18), родоначальников всех колен израильских, напоминают нам о другой трапезе – о Тайной вечере, где Сын Божий в Евхаристии соединил через учеников своих все человечество во имени Христовом. В «Житии Сергия Радонежского» упоминается, что Троицкий храм в Сергиевой лавре был воздвигнут затем, чтобы ««взиранием на него побеждался страх перед ненавистною раздельностью мира», ибо все мы едины во Христе, и через это единство утверждается всемирное братство всех душ, призванных к жизни до нас, ныне и после нас.

Помимо многих молитв, созданных в разные века во славу Пресвятой Троицы, главный догмат Святой Троицы отражен в важнейшем творении – Символе веры, составленном на Первом (Никейском соборе) 325 года и окончательно утвержденном как единый документ на Константинопольском соборе 381 года.

Теперь в Никео-Цареградском Символе, который читается во время всех богослужений и таинств, заложена идея христианского догмата о Пресвятей Троице Единосущней и Нераздельней. В стихах Символа веры он заложен везде, но основные его постулаты наиболее твердо звучат в 1-, 2- и 8-м стихах.

1. Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.
2. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, не сотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша.
3. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася.
4. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна.
5. И воскресшаго в третий день, по Писанием.
6. И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.
7. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца.
8. И в Духа Святаго, Господа Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки.
9. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.
10. Исповедую едино крещение во оставление грехов.
11. Чаю воскресения мертвых.
12. И жизни будущаго века. Аминь.

Однако и в молитвенном порыве человеческий разум не может охватить великий смысл Троицы, и человеку дано знать лишь часть Божественного бытия. Для разъяснения тайны Святой Троицы Святые Отцы указывали на человеческую душу, являющуюся образом Божьим. «Ум наш – образ Отца; слово наше (непроизнесенное слово мы обыкновенно называем мыслью) – образ Сына; дух – образ Святого Духа, – учит святитель Игнатий Брянчанинов. – Как в Троице-Боге три Лица неслитно и нераздельно составляют одно Божественное Существо, так в троице-человеке три лица составляют одно существо, не смешиваясь между собой, не сливаясь в одно лицо, не разделяясь на три существа. Ум наш родил и не перестает рождать мысль, мысль, родившись, не перестает снова рождаться и вместе с тем пребывает рожденной, сокровенной в уме. Ум без мысли существовать не может, и мысль – без ума. Начало одного непременно есть и начало другой; существование ума есть непременно и существование мысли. Точно так же дух наш исходит от ума и содействует мысли. Потому-то всякая мысль имеет свой дух, всякий образ мыслей имеет свой отдельный дух, всякая книга имеет свой собственный дух. Не может мысль быть без духа, существование одной непременно сопутствуется существованием другого. В существовании того и другого является существование ума».

Написанная в похвалу Сергию Радонежскому для Троице-Сергиева монастыря, икона Андрея Рублева «Святая Троица» наполнена мировоззрением преподобного Сергия о единении и христианской любви. Нравственная бодрость и духовная стойкость, воспринятые от преподобного Сергия Андреем Рублевым, позволяют ему показать своим искусством «что совершенство и справедливость не противоречат человеческой природе». М.В. Алпатов в своем очерке «Андрей Рублев и русская культура» пишет: «Он представил желанное людям блаженство в столь привлекательном виде, что богословские споры и небылицы мнимых очевидцев теряли всякий смысл. Не выходя из своей роли художника, ограничиваясь изображением того, чего все искали, он внушал людям веру в возможность осуществления на земле и мира, и согласия, и любви. Заметьте, это происходило в те годы, когда страну раздирали братоубийственные распри, в мире было много жестокого, неразумного, царили произвол, недоверие».

В творении преподобного Андрея Рублева, помимо высочайших богословских истин, люди увидели и призыв к духовному единству, взаимной любви, объединению страны. Искусствовед, глубоко верующий человек И.К. Языкова в своей книге «Богословие Иконы» пишет: «Образ Святой Троицы есть, прежде всего, образ единства – образ, данный для нас, чтобы нас исцелять (“исцелять” – от слова “цельный”). Спаситель молился накануне Своих страстей: “… да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и я в Тебе, так и они, да будут в нас едино, да уверует мир, что Ты послал Меня”» (Ин. 17.21). И да будет так.